Адвентизм, институционализм и проблема секуляризации

Предлагаю обсудить статью, которая, всё же, затронула многих думающих людей. Имеет ли место такой факт, о котором пишет Джордж Найт? Что предлагает автор в качестве выхода? И, главное, что делать нам?  
 (в конце статьи мои комментарии)

--------------------------------------------

Адвентизм достиг той критической точки, когда он должен сделать сознательный выбор и начать смело действовать, чтобы кардинально изменить принципы институционализации и секуляризации, которые представляют угрозу для его наследия и миссии. Церкви на второй сотне лет своего существования сталкиваются с проблемами, которых никогда не приходилось решать их основателям. Две такие проблемы представляют собой институционализм и секуляризация.

Церкви, как и другие организации, и даже как люди, переживают период младенчества, переходный возраст и время взрослости и в конце концов вынуждены столкнуться с проблемами дисфункции, которые появляются в пожилом возрасте. Ранняя церковь, как и реформаторские церкви, и методистское движение, развивалась по тем же принципам. В настоящей статье рассматриваются проблемы и трудности церкви адвентистов седьмого дня, т. к. она столкнулась с теми же вопросами на втором веку своего существования. Мы познакомимся с жизненным циклом церкви, некоторыми дилеммами, которые затрудняют реформ, «проблемой» успеха и возможностью избежать того, что, кажется, стало ходом истории, когда церкви превращаются из движений в машины и памятники.

Перед тем как отправиться в наше путешествие, следует заметить, что данная статья основывается на социологическом анализе. Важно осознавать, что социологический анализ—это лишь один из способов взглянуть на церковь. Как таковой, он дополняет другие точки зрения, включая наиболее важные—библейскую богословскую. Хотя социологические принципы не предопределяют религиозную историю, важно, что деноминации, одна за другой, следуют по одному и тому же пути к институционализму и секуляризации. Проблема, излагаемая в этой статье, направлена на то, чтобы увидеть, как данные принципы действуют в адвентизме, и использовать эти знания, чтобы, по Божьей благодати, обдуманно «изменить» курс адвентизма. Достигнет ли адвентизм успеха в этом отношении—ещё предстоит увидеть. Но одним из величайших уроков, который мы можем почерпнуть из истории церкви, является то, что такое изменение курса не происходит случайно или по незнанию.

Жизненный цикл церкви

Дэйвид О. Моберг описывает пять ступеней в жизненном цикле церкви. Его анализ проливает много света на развитие и современный статус адвентизма, несмотря на то, что совершенного соотношения эта модель не даёт. Перед тем как приступить к рассмотрению ступеней развития Моберга, я хотел бы предложить некоторые уточнения. Во-первых, в церкви одновременно можно наблюдать характерные

черты нескольких ступеней, даже несмотря на то, что в любой определённый период времени она находится преимущественно на одной или двух ступенях. Во-вторых, разные члены церкви, разные церкви или этнические и национальные церковные группы могут в одно и то же время находиться на разных ступенях. В-третьих, мои комментарии по поводу адвентизма сфокусированы на обобщениях, произведённых на материале Всемирной церкви адвентистов седьмого дня, особенно на примере Североамериканского

дивизиона.

Ступень 1: зарождающаяся организация. Первой ступенью у Моберга является «зарождающаяся организация». Как он заявляет, секты обычно образуются из-за недовольства и неудовлетворённости существующими церквами. Часто их образование стимулируется низшими классами, которые жалуются на духовенство, «порочность» привилегированных групп или деноминационное самодовольство. Беспорядки могут начаться в результате кризиса, который руководство церкви не смогло разрешить. С восстанием появляется новый культ или секта, часто как реформистское движение внутри основной церкви. Возникающие секты характеризуются «высокой степенью коллективного возбуждения», «проявлением стихийных и неконтролируемых эмоций» в общественных местах, что «может привести к ощущению, что телом овладел Святой Дух», и физическому воздействию. «Харизматический, авторитарный, руководитель-пророк» является характерной особенностью этой структуры.

Достаточно похожим описанием ступени зарождающейся организации,  является адвентизм, соблюдающий субботу, в период между 1844 и 1863 годами. Возникнув благодаря тому, что существующие деноминации не приняли взгляды Уильяма Миллера на то, что же предшествует тысячелетнему царству Христа на земле, и благодаря нежеланию большинства из переживших большое разочарование адвентистов - миллеритов принять библейские истины о седьмом дне—субботе и служении Христа в небесном святилище, в период между 1844 и 1850 годами, в качестве отдельной «секты» возникла группа адвентистов, соблюдающих субботу. К тому времени появились три сильных лидера—Джозеф Бэйтс, Джеймс Уайт и Елена Г. Уайт,— чтобы сплотить появившуюся группу с помощью ряда конференций и печатного издания. В их совместном руководстве хорошо просматриваются харизматический, авторитарный и пророческий аспекты. Для многих последователей в этот период формальная организация являлась табу, причём некоторые даже заявляли, что первый шаг к организации церкви будет первым шагом к образованию нового Вавилона. Их стиль руководства не вписался бы в адвентизм 1990-х. Кроме стилей руководства, нет необходимости читать весь первый том «Свидетельств для церкви» и другие ранние произведения адвентистов, соблюдающих субботу, чтобы уловить харизматический дух их богослужений. Работа Святого Духа была видна в таких проявлениях, как видения, исцеления, остановка дыхания под воздействием Духа и даже в нескольких случаях говорение на языках. Во многом, если не во всём, ранние адвентисты, соблюдающие субботу, чувствовали бы себя явно неуютно в современном адвентизме.

Ступень 2: формальная организация. По Мобергу вторая ступень характеризуется формальной организационной индивидуальностью. Группа формулирует и публикует свои цели, чтобы привлечь новых членов, от которых, в свою очередь, требуется взять на себя обязательства посредством формального присоединения к группе. Организация разрабатывает вероисповедание, принцип «сохранять и распространять ортодоксальность» и указывает разницу между новой сектой и теми, кто не является её членами. Разрабатываются символы, которые отображают богословское направление группы. На второй ступени часто вырабатываются принципы поведения, которое отличается от поведения окружающего общества. Таким образом, пишет Моберг, «если вы пользуетесь автомобилем, носите галстук, употребляете табак, слушаете инструментальную музыку, пользуетесь косметикой или носите обручальное кольцо, это может считаться грехом; игра в карты, походы в кино, танцы или военная служба могут быть запрещены. Таким образом разрабатываются и навязываются правила поведения; это отличает членов от других и часто приводит к гонениям и насмешкам, которые усиливают чувство единства в группе и её стойкость». Вдобавок «пропагандистские» формы руководства постепенно ослабевают по мере приближения 3-й ступени. Ступень формальной организации представлена церковью адвентистов седьмого дня, какой она была в период приблизительно между 1863 и 1900 годами. В 1863 году была создана Генеральная Конференция церкви адвентистов седьмого дня - организационный шаг, которому предшествовало создание первых местных конференций в 1861 году и выбор названия в 1860 году. Такой ход был гигантским шагом прочь от находящихся в свободном плавании, шагом тех, кто занимал «антивавилонскую» позицию последователей предыдущего десятилетия. Наступая на пятки формальной организации, последовало видение Елены Уайт от 6 июня по поводу реформы здоровья (всего 15 дней спустя после образования Генеральной Конференции), которое оказалось серьёзным шагом вперёд в создании особого адвентистского образа жизни. Вдобавок в середине 1860-х годов деноминация сформировала свою позицию неучастия в военных действиях, проявила особый интерес к вопросу в отношении украшений и открыла первое медицинское учреждение. В начале 1870-х годов были напечатаны первые формальные основания веры, велась работа над созданием первого постоянного учебного заведения, и в своё миссионерское путешествие отправился первый миссионер. Гонения по поводу нарушения закона о воскресном дне в 1880-х и 1890-х годах и продолжение враждебной дискриминации из-за присущего ей миллеритского наследия помогли упрочить отношения внутри деноминации. К 1900 году адвентистский образ жизни и отношение к доктринам уже прочно устоялись, и церковь по всему миру поддерживала быстро развивающуюся систему миссий, конференций, школ, больниц и издательств. Кроме того, стиль руководства всё заметнее становился более формальным и «административным» по сравнению с неформальным и харизматическим. Однако на стыке веков деноминация выросла из своей организационной структуры 1863 года. Необходима была реорганизация, если церковь хотела работать эффективно. Это подводит нас к третьей ступени по Мобергу.

Ступень 3: максимальная эффективность. Если первую ступень можно сравнить с периодом, когда ребёнок начинает ходить, а вторую—с периодом детства, то третью ступень в жизненном цикле церкви можно сравнить с периодом молодости и присущей ей энергии и силы. Моберг назвал третью ступень ступенью максимальной эффективности. На третьей ступени в руководстве преобладает государственный

стиль, и организация всё больше становится рациональной. Быстро развивается формальная структура, и появляются органы исполнительной власти, советы и комитеты, чтобы удовлетворить нужды растущей организации. Официальные руководители исполняют свои обязанности «охотно и эффективно», а обряды и административные процедуры, хотя и упорядоченные, всё же являются средством достижения цели, а не самоцелью. Программы действий разрабатываются в свете рационального рассмотрения соответствующих фактов. В период максимальной эффективности часто наблюдается быстрый рост. На третьей ступени также появляется много историков и апологетов веры. В этот период можно наблюдать, как группа психологически переходит из положения презираемой секты в положение почти равной признанным деноминациям. Враждебность к другим группам уменьшается и «фанатичное решение кардинально отличаться от других ослабевает». В качестве иллюстрации Моберг в первом издании своей книги (1962 г.) усиленно старается показать «постепенное принятие адвентистов седьмого дня в фундаменталистских кругах (с помощью Уолтера Мартина и Дональда грейБарнхауса в конце 1950-х годов)». Несмотря на то, что адвентизм, возможно, достиг общественного признания к 1950-м годам, несомненно, деноминация вступилав период максимальной эффективности по Мобергу в 1901 году. В этом году произошла административная реорганизация Генеральной Конференции в соответствиис более рациональной линией. В этом же году руководителем деноминации был избран Артур Г. Даниэльс. Даниэльс был первым президентом, которого можно былорассматривать как «государственного деятеля». На сессии Генеральной Конференции в 1901 году также обсуждалось создание унионных конференций и структура отделов на всех уровнях церкви, какой мы её знаем сегодня. Отделы заменили полуавтономные организации, чьи разнообразные программы было невозможно координировать. На будущий год был назначен первый вице-президент Генеральной Конференции. В последующие годы и десятилетия наблюдалось появление многочисленных комитетов, советов и других организаций, способствовавших продвижению работы церкви.

 Организационные перемены, начавшиеся в 1901 году, положили начало эпохе роста деноминации во всём мире. В первые десятилетия двадцатого столетия также начала развиваться историческая апологетическая литература деноминации, представленная такими авторами, как Дж. Н. Лоборо, М.Е. Олсен, А. У. Спалдинг и Ф. Д. Никол. Если говорить о точной дате вступления адвентизма в период «взрослости», то, возможно, лучше всего для этого подойдёт 1956 год, когда у деноминации появилась «дружеская рука», протянутая ей Дональдом грей Барнхаусом, редактором журнала «Вечность» и фундаменталистским руководителем, имеющим большое влияние. К сожалению (хотя и предсказуемо), принятие этой дружбы разделило адвентистские ряды на тех, кто считал это шагом вперёд, и тех, кто считал это «продажностью» в пользу врага. Нравится вам это или нет, деноминация всё-таки достигла периода взрослости. Подтверждением этого перехода может служить тот факт, что конец 1950-х начало 1960-х годов стали расцветом образовательных учреждений церкви, когда были открыты два университета, и появилась надежда разработки программ для присвоения учащимся кандидатской степени. Теперь стало важно, проявит ли деноминация ответственность в периоде «взрослости». И хоть кажется достаточно очевидным то, что адвентизм вступил в период максимальной эффективности где-то в 1901 году, не совсем ясно, на какой ступени деноминация находится в 1991 году. Отчасти это может быть из-за того, что мы слишком тесно связаны с современными событиями, чтобы надлежащим образом оценить течение недавней истории. Кажется, что в настоящее время деноминация, в основном, находится на 3-й ступени, но мы балансируем на грани 4-й  ступени по Мобергу. Другими словами это всё можно высказать так: часть церкви может находиться на 3-й ступени, в то время как другие сектора находятся уже на 4-й ступени. Эта картина станет более ясной, когда мы будем обсуждать ступень 4. На данном этапе, тем не менее, важно не определить её положение, а предсказать общую картину будущего, если должным образом не отреагировать на процесс старения деноминации.

Ступень 4: институционализм. Моберг называет 4-ю ступень очень опасной. На этой ступени формализм истощает жизненные силы группы. В её руководстве «преобладает укоренившаяся бюрократия, которая больше заботится о том, чтобы увековечить собственные интересы, чем сохранить те отличительные черты, которые способствовали образованию группы». Администрация имеет тенденцию сосредоточиваться на комитетах и советах, которые часто становятся самоувековечивающимися. Церковь превращается в бюрократию, с механизмами групповой структуры, которые, в основном, стали самоцелью. Для отдельных личностей на этой ступени доктринальные платформы становятся «почитаемыми реликвиями из прошлого» и для большинства «верующих» организованное богослужение постепенно превращается в повторяющийся обряд. На этой ступени учреждение «вместо того, чтобы быть слугой, становится господином своих членов, предъявляя им непомерные требования, подавляя личность и направляя энергию на служение „церкви как организации“». На 4-й ступени, как заявляет Моберг, конфликт с внешним миром подменяется полной терпимостью. Становится типичным принятие социальных норм и нравов, «респектабельность» становится важнейшим признаком, и стандарты членства снижаются по мере того, как церковь стремится привлечь в свои ряды наиболее уважаемых в обществе людей. Чувство групповой близости ослабевает, т. к. увеличение количества членов церкви несёт с собой повышенную разнородность и различный уровень преданности, различное отношение и интересы. Члены церкви отдаляются от руководства и становятся всё более пассивными. Интересы и мероприятия, когда-то считавшиеся «мирскими», становятся наиболее привлекательными, т. к. церковь стремится стать центром деятельности в районе. В то же время, проповеди превращаются в «тематические лекции по социальным проблемам, а не горячие беседы» на тему греха, спасения и доктрин церкви.

 Как уже упоминалось ранее, современный адвентизм находится в отношениях любви ненависти со ступенью институционализма по Мобергу. Многие адвентистские руководители и члены церкви могут отнестись к тезисам Моберга, как к источникам соблазна или страха или того и другого. Эти противоречивые чувства иногда присутствуют в одном и том же человеке или группе людей одновременно.

Есть много признаков того, что иногда деноминация находится на 4-й ступени. Это включает в себя: церковные радиостанции, почти исключительно представляющие классические культурные программы (конечно, за исключением субботы); дискуссии в 1989 году на весеннем Совете Генеральной Конференции, по поводу «коллективной зарплаты» для администраторов адвентистских больниц, основанных на принципах рынка, а не на верности или миссии церкви; и тот факт, что церковь, кажется, содержит всё возрастающее число сотрудников и учреждений, которые больше не способствуют достижению её основных целей наиболее эффективным образом. Навязываемые интересы и традиции принимают угрожающие размеры по мере того, как церковь всё больше погрязает в песках 4-й ступени. Одна из серьёзных проблем, с которыми сталкивается современный адвентизм, балансируя между 3-й и 4-й ступенями, это внесение правильных корректировок. Церковь не может вернуться к «старым способам», которые были эффективны в 1930-х и 1950-х годах; но смещение к 4-й ступени означает конечную катастрофу, как мы увидим при рассмотрении 5-й ступени. Единственным жизнеспособным выбором представляется радикально критически (и в то же время разумно) оценить структуры, методы, политику и т. д. деноминации, а затем изменить всё это так, чтобы провести оздоровление до уровня ступени максимальной эффективности по Мобергу. Для этого потребуются и смелость, и креативность. Мы вернёмся к этой проблеме в конце статьи.

Ступень 5: дезинтеграция. Пятая ступень в Мобергской систематике—дезинтеграция.Её главными чертами являются чрезмерный институционализм, формализм, равнодушие, старение, абсолютизм, бюрократия, патронаж и коррупция. Вдобавок нехватка отклика на личные и социальные нужды членов церкви ведёт к потере их доверия. На этой ступени многие уходят

в новые секты или просто уходят из церкви. Многие из тех, кто остаётся в церкви, часто на практике игнорируют её или соглашаются с её учением без особого энтузиазма.

Тем временем деноминация продолжает существовать, поддерживаемая руководителями, преследующими свои интересы, и членами церкви, у которых есть какие-то эмоциональные привязанности. Хотя современный адвентизм в определённые времена и в определённых местах может войти в жизненный цикл дряхлости ступени 5, и, хотя некоторые из наиболее радикальных ответвлений деноминации могут считать, что церковь уже находится там, кажется, адвентизму ещё далеко до того, чтобы прочно оказаться на 5-й ступени. Несомненно, мудрее всего осуществить обновление и реформацию на границе 3-й и 4-й ступеней, чтобы предотвратить дальнейшее вырождение.

Трудности и блокпосты на пути к реформации Тем не менее, со времён существования религиозных организаций обновление и реформация даются не легко, и причиной тому отчасти являются опасения лишиться стабильности. Трудность состоит в том, что развивающуюся традицию и структуру часто смешивают с изначальными ценностями основателей движения. Религиозные организации обычно хотят передать опыт основателей, их оригинальную доктрину и образ жизни, который они установили как идеал, но результатом часто бывает передача лишь форм, принятых основателями, без животворящего духа, который придал этим формам смысл. Социолог Томас Ф. О'Ди представляет пять трудностей, которые могут препятствовать обновлению и реформации религиозных структур. Эти трудности в какой-то степени наблюдаются на всех ступенях жизненного цикла церкви— от трепетного младенчества до немощной старости; их динамика помогает столкнуть церковь вниз на ступень дезинтеграции по Мобергу. Две из этих трудностей особенно уместны в нашем сочинении, т. к. они взаимодействуют с жизненным циклом церкви.

 Первая трудность по О'Ди — смешанная мотивация—это ахиллесова пята общественных учреждений. Движение обычно начинается с группы учеников, собранных вокруг харизматичного лидера. В начале и руководитель, и последователи целенаправленны. Они знают свою цель и не отклоняются от неё. Они не мотивируются никакими внешними или внутренними поощрительными моментами, такими, как престиж или выгода, по той простой причине, что их для новой секты не существует. Однако последующие руководители начинают работать на движение не только ради выполнения его главной задачи. Появляется профессиональное духовенство, которое обеспечивает движению стабильность, но со стабильностью приходят многочисленные привилегии: защищённость, престиж, респектабельность, власть, влияние и удовлетворение, получаемое от использования личных талантов в обучении и руководстве. Более того, сохранение этих поощрений становится частью мотивации группы. Такая динамика открывает дверь для людей, стремящихся занять руководящие должности ради собственных интересов. О'Ди установил, по крайней мере, три аспекта более продвинутых этапов проблемы смешанной мотивации; три аспекта, которые способствуют секуляризации движения, когда оно подвергается институциализации:

— появление карьеризма, который лишь формально заинтересован в целях движения;

— бюрократический рост, который может быть больше заинтересован в сохранении и защите истеблишмента, чем в достижении первоначальных целей движения; и

 — официальные вялость и апатия перед лицом проблем и трудностей, вместо полного жизни и прогрессивного духа, который не боится рискнуть всем ради выполнения задачи. Итак, несмотря на то, что смешанная мотивация способствует выживанию церковной организации, она также способна изменять цели и ценности церкви. И эти изменения почти всегда толкают церковь к секуляризации.

 Смешанная мотивация не является проблемой только духовенства. Посвящение и мотивация членов церкви, которые родились в верующих семьях, почти всегда отличаются от посвящения и мотивации верующих, которые обратились уже будучи взрослыми людьми. По словам Ричарда Нибура, от детей, выросших в церкви, «нельзя ожидать ни того, что их вера будет такой же пылкой, как у их родителей, ни того, что при втором рождении они почувствуют то, что, в их случае было в большей мере дано им при первом». Может существовать большая разница между членами церкви— потомственными верующими и членами церкви, кого привели туда его убеждения. Для первого поколения движения членство в церкви обычно основывается на опыте обращения, но в последующих поколениях простая социализация молодёжи через процесс образования и обучения часто подменяет собой более волнующий опыт обращения. Для многих членство в церкви может означать приятные общественные отношения, а не радикальный религиозный опыт. Каждая церковь по мере своего старения сталкивается с проблемой смешанной мотивации как среди рядовых членов церкви, так и среди служителей. Адвентизму не удалось избежать этой динамики секуляризации.

 Давайте обратимся к другой трудности, описываемой О'Ди, как влияющей на процесс секуляризации. Она может быть представлена словами—административный порядок: развитие против эффективности. Когда харизматическое руководство становится общепринятой практикой, в стареющей организации разрастаются бюрократические структуры, и это приводит к ряду последствий. Одним из наиболее серьёзных из них является то, что структуры, созданные для того, чтобы реагировать на определённые проблемы или возможности, продолжают существовать, когда причины их создания больше не существуют. По мере того как эти структуры умножаются, возрастает запутанность движения. Хотя первоначально структуры решали реальные проблемы, их продолжающееся содержание может сильно помешать решению последующих проблем. Устаревшие структуры могут даже сами вызвать дальнейшие проблемы, т. к. ведут к истощению необходимых денежных средств, дублированию деятельности в сфере компетенции и полномочий между отделами и учреждениями. Созданные проблемы значительно усложняются параллельным существованием смешанной мотивации. Таким образом, «подлинная организационная реформа становится угрозой для статуса, стабильности и самоутверждения должностных лиц церкви». В настоящее время адвентизм седьмого дня ощущает на себе последствия как административного развития, так и смешанной мотивации. Кажется, почти все согласны, что необходимы административная и институциональная реорганизация, консолидация и реформа, но мало кто готов претворить в жизнь свои суждения. В результате много сил и средств тратится на защиту существования статуса-кво, в то время как эти ресурсы было бы лучше использовать для разработки новых структур и методов для достижения первоначальных целей движения. Модель институционального цикла жизни Моберга и взгляды О'Ди на блокпосты реформы, кажется, описывают неумолимые процессы. Но как мы увидим в заключительной части, они могут быть обратимыми, если движение почувствует их опасность и будет действовать разумно и смело. Однако перед тем как рассмотреть всевозможные лечения «институциональной болезни», мы должны познакомиться с ещё одним фактором в секуляризации адвентизма.

«Проблема» успеха

«Где бы ни возрастало благосостояние, сущность религии уменьшается в той же пропорции. Поэтому я не понимаю, как это возможно в природе вещей, чтобы какое-либо возрождение истинной религии было длительным. Поскольку религия обязательно должна порождать усердие и бережливость, она не может не порождать богатства. Но с увеличением богатства, увеличивается гордость...и любовь к миру во всех отраслях...Таким образом, несмотря на то, что форма религии остаётся, дух быстро исчезает». Эти слова Джона Уэсли (основателя методизма) утверждают парадокс, с которым сталкиваются все религиозные группы. Религия вдохновляет своих последователей придерживаться строгих этических стандартов. В своём посвящении Богу такие люди усердно работают и экономят. Но это их посвящение обычно ведёт их (или чаще всего их детей) к земному успеху. Этот успех, в свою очередь, ведёт к тому, что они больше думают об этом мире, чем о следующем. Эта динамика действует как в жизни отдельных христиан, так и целых деноминаций. Поэтому Питер Бергер может писать, что один из способов не допустить секуляризации общества — это держать его «в состоянии экономической отсталости». Уэсли предложил такое решение проблемы— христианин не только должен как можно больше зарабатывать и экономить, но и как можно больше отдавать, чтобы его сердцем владело небесное, а не земное царство. Конечно же, ни одно из этих решений не является таким же популярным, как альтернативы.

В настоящее время адвентизм сталкивается с проблемами секуляризации, связанными с его успехом как на индивидуальном уровне, так и на уровне церкви. Наш успех угрожает ориентации нашей цели. Этот синдром наблюдается в адвентизме, когда «сотрудники конференции» с гордостью смотрят на своих детей (или внуков), выпускников Медицин-

ской Школы Лома Линда (а не выпускников богословского факультета), как на высшее достижение семьи. На общем уровне этот процесс прослеживается, когда содержание или создание учреждений и структур (включая конференции) принимается за движение вперёд к выполнению миссии деноминации. Таким образом, современная книга об адвентизме может утверждать, что «сегодня, если вы посетите больницы этой системы, то увидите адвентизм неконфессиональный, еденоминационный, скорее гуманитарный».

Есть ли надежда?

Можем ли мы остановить уход к секуляризации? Есть ли надежда? Ответ заключается в честности, с которой церковь подходит к проблеме. Отрицание приведёт к катастрофе. Самооправдание ещё хуже. Ричард Нибур видит «вред деноминационализма»

в «искушении самосохранением и расширении основной задачи» его деятельности. Такая ориентация просто создаёт видимость, что увеличение числа сект, которые стремятся вернуться к первоначальным целям движения, кажется «желательным и необходимым».

Сто лет назад методистская церковь в Соединённых Штатах столкнулась с точно таким же уходом к успеху и секуляризации, которые сегодня переживает адвентизм. Многим искренним верующим казалось, что церковь утрачивает понимание своей цели.

В результате появились группы святости, чтобы помочь деноминации вновь сфокусировать своё внимание на том, что они считали главными задачами методизма.

Меньше всего первое поколение реформаторов святости хотело отделения от методизма. Однако для достижения своих целей они завели свой печатный станок, учебные заведения и лагерные собрания и в конце концов приобрели свою собственность. Второе поколение руководителей святости, будучи воспитанными на полу - сектантском мышлении, вывели свои движения из методизма и организовали различные деноминации Назареев и последователей Уэсли. Успех деноминации привёл к образованию сект.

Сегодня адвентизм, которому 150 лет, находится в положении, аналогичном тому, в каком находился методизм, когда ему было столько же лет. В следующие десять лет очень легко может произойти раскол на секты, если зрелая деноминация не предпримет корректировочных действий, чтобы решить проблему институционализации, которая ведёт к секуляризации. К счастью, кое-что можно сделать, если адвентизм проявит мужество. Церковь не находится в тисках неумолимой истории. В своём неоценимом изучении ранней христианской церкви Дерек Тидбол указал на динамику поворота вспять процесса институционализации секуляризации. Тидбол обращается к советам, данным Павлом Тимофею, и предполагает, что советы эти были отчасти обусловлены желанием апостола решить проблемы, присущие стареющей церкви. Тидбол выделяет три совета Павла. Во-первых, Тимофей должен был придерживаться первоначальной цели, учения и жизни церкви (см. 1 Тим. 1:19; 4:16; 6:20; 2 Тим. 1:14). Слишком часто люди крепко держатся за то, что неправильно. «Мы должны твёрдо придерживаться принципов и открытых истин, а не форм, традиций и структур, являющихся средствами, которые просто выражают эти принципы в каком-то периоде». Церковь должна постоянно и критически оценивать свои истинные цели и задачи и приводить свои структуры и программы в соответствие с этими целями. Во-вторых, Павел призывает Тимофея никогда не забывать о «военных» обстоятельствах его труда (1 Тим. 1:18; 4:16; 6:12; 2 Тим. 2:4). Как только Тимофей ослабит свою бдительность, всевозможные второстепенные проблемы могут отвлечь его от цели.

Церкви и их руководители должны сознательно сохранять бдительность в отношении того, что с ними происходит. Только признавая проблемы и трудности и предпринимая целесообразные действия, любая церковь может надеяться добиться успеха в выполнении своей миссии. В-третьих, Павел напоминает Тимофею, что он должен постоянно возобновлять духовные ресурсы, доступные ему и его собратьям, чтобы сохранить стойкость, необходимую для сражения (см.1 Тим. 4:14; 2 Тим. 1:6,7).

В заключении Тидбол утверждает, что для достижения успеха церковь должна «постоянно быть настороже в вопросах опасности смешанных мотивов, неуправляемой бюрократии, снижения стандартов и заскорузлости принципов». Кроме того, он полагает, что церковь должна быть открыта для новых руководителей, которых, возможно, Бог желает использовать для её реформы и обновления. Несомненно, ранняя церковь не извлекла уроки из того, чему Павел хотел научить Тимофея. На второй сотне лет своего существования она начала ощущать на себе разрушительные последствия институционализма и секуляризации. Методизм также потерпел поражение из-за той же проблемы на той же второй сотне лет своего существования.

 Судьбу адвентизма на его втором веке откроет текущий ход истории. Сегодня можно с уверенностью сказать лишь одно - адвентизм будет разрушен теми же социологическими силами, если он не примет обдуманного решения и не начнёт смело действовать для того, чтобы изменить принципы институционализации и секуляризации, которые являются частью динамики несовершенного мира.

ДЖОРДЖ Р. НАЙТ

Профессор, преподаёт историю церкви в Богословской Семинарии университета Эндрюса, Берриен Спрингс, (Мичиган, США), 

источник: АЛЬФА И ОМЕГА    № 35 (3•2011)

--------------------------------------------------

Дмитрий Долгожитель

Мысли после прочтения статьи Д. Найта «Адвентизм, институционализм и проблема секуляризации».

После прочтения данной статьи у меня сложилось некое неоднозначное впечатление. Я бы даже сказал, что это похоже на разочарование. Прежде всего, работы Найта всегда глубоки – его уровень вполне позволяет это. Но данная статья  сплошное цитирование другого автора. Это не мысли Найта! В прочем, такое может быть, если ты собираешься сделать серьёзный вывод. И я на это надеялся. Однако даже в выводе присутствуют цитаты. Выходит, что известный адвентистский профессор просто обратил внимание народа на проблему? 

При ближайшем рассмотрении статьи не всё так однозначно.

Прежде всего, тема не нова. Ещё в далёких семидесятых, уходя с поста президента генеральной конференции, подобные мысли высказывал старейшина Пирсон. Он тоже цитировал «другого автора» и говорил об этапах развития «любой организации на пути от секты к церкви». Правда он, в конце своей прощальной проповеди воскликнув: «да не будет с нами так», приводит в качестве выхода мощное видение Э. Уайт об айсберге, который и символизировал, по его мнению, такие «трудности роста» церкви. В том видении сестре было показана встреча корабля с огромным айсбергом и предложен необычный метод борьбы – таранить его. Одним словом брат Пирсон просто надеялся, что мы, как церковь, как-то переживём это событие. Но как?

И вот к этой же теме обращается Джордж Найт. Он не выплёскивает эмоций – он учёный. Но только подход, предлагаемый им, настораживает. Почему? Потому, что он применяет чисто эволюционистский метод в трактовке истории. Этот метод напрочь исключает Бога. Говорят, что это современный подход, но, по-моему – очень древний. Метод решения тоже не вселяет оптимизма. Создаётся впечатление недосказанности. Поднята серьёзнейшая тема: ни много не мало «хрестоматийный» конец «очередной» деноминации. И каково решение? «Смело действовать для того чтобы, изменить принципы институционализма и секуляризации». Но как?

До этого вывода было сказано, что на церковь действуют неумолимые законы и социологический анализ показывает, что этим путём (от зарождения до «краха») проходят все деноминации. Я сожалею, что автор такого уровня так и не предложил ясного пути решения проблемы (может быть он и сам пребывает в растерянности и просто не видит этого пути). Хотя приводится, в качестве рекомендации, совет Павла Тимофею (интересно, что и эта мысль не принадлежит собственно Найту, а является очередной цитатой).

Найт не Моисей!

Прежде всего, хорошо то, что Библия всё же  была процитирована. Да, автор в начале предупреждал, что его статья (точнее сборник цитат) освещает лишь «один способ взглянуть на церковь» и что существует ещё «библейская и богословская точки зрения». Но мы верующие люди и библейский взгляд был бы не просто кстати – он был бы логичен и естественен. А то, что автор ещё и церковный историк, как мне кажется, даёт ему все шансы таки увидеть волю Божью для нашего народа – она всегда была открыта для искренних и ищущих сердец. Итак, автор цитирует Павла (см. статью выше). Вот эти три принципа: «придерживаться первоначальной цели, учения и жизни церкви», «не забывать о военных обстоятельствах» в которых мы находимся и «постоянно восполнять духовные ресурсы».

Хорошие принципы. Но как их придерживаться? Где взять силы, если большая часть статьи убеждает нас, что деноминации развиваются именно так и не иначе? Чего только стоит начало последнего абзаца его статьи: «судьбу адвентизма… откроет… ход истории»! Вы можете представить Моисея, который после встречи со Всевышним говорит народу: «нашу судьбу откроит ход истории». Т.е. поживём-увидим? Да, Найт не Моисей. Но в голосе адвентистского богослова, историка и просто значимой личности церкви сквозит неуверенность в избранности народа, к которому он и принадлежит. А это отказ от своих корней, а вместе с этим, как мне кажется, и от воли Того, Кто стоял у истоков нашего движения. Я верю, что это было именно движение вызванное Богом с определённой целью и миссией. Я верю, что если во главе движения стоит Бог, то «подогнать» этапы развития такого движения под социологические «неумолимые» стандарты не представляется возможным. И тому есть пример – еврейский народ. Кто-нибудь возьмётся выделить в его истории предлагаемые автором этапы? Кто-то сможет найти период во времени, когда этот великий народ назывался «сектой»? Нет! Почему? Ответ один – избранность. Ключевой фигурой был Сам Бог, а Его ни в какие «этапы» не заключишь.

Есть ли надежда?

А есть ли Вера?! Джордж Найт, как указанно в статье, является преподавателем церковной истории университета. И от него, наверняка, не скрыты реальные «этапы» развития нашей церкви. Но, вероятно, он их понимает иначе: потому и считает зарождение движения сектантством. А если это так, то многие исторические реалии им будут поняты иначе, например, в контексте исключительно мирского «социологического анализа».

Не отрицая явного кризиса самоидентификации нашей церкви, я склонен считать, что Бог всё ещё обращается к нам. И только беспристрастный, искренний взгляд на нашу историю смог бы развеять туман растерянности и неопределённости. Как только мы проявим такое желание, мы сможем открыть для себя много нового. Например, в качестве самого страшного испытания для деноминации за всю историю церкви, подаётся т.н. кризис «Альфа». Это начало двадцатого века, доктор Келлог и его «пантеизм». Всякий раз, когда об этом говорят, слушателю приходится, что называется, верить «на слово». Ему никогда не объясняют, в чём собственно была опасность и никогда не цитируют «страшных» мыслей самого Келлога (но это не наша тема). И как бы невзначай опускают (или говорят очень мало) поистине ошеломляющее событие, произошедшее ранее: по словам пророка, «отвержение Святого Духа». Я говорю о Миннеаполисе. События того времени могут пролить свет на наши сегодняшние проблемы и, что более важно, дать надежду и указать выход.

Тогда Господь желая, ни много не мало, торжественно завершить работу на Земле послал Свет Своей Невесте. Она же, не смогла Его ни понять, ни принять. То событие в нашей истории пророк сравнил с отказом (по неверию) еврейского народа войти в обетованную землю. Невеста не поверила, а вера, это единственное в чём она действительно имела нужду! Мы крайне нуждаемся в осознании этого факта и настоящем, глубоком катарсисе, как личном, так и народа в целом.

Есть ли довод тому, что именно в то время церковь пережила поворотный момент? Да. Пророк говорит: «Бог послал самую драгоценную весть своему народу…». (СП стр.90, Э.Уайт) Мы имели много вестей за свою историю, но та – самая драгоценная! Не пришло ли время вернуться к ней?